Деми сжала пальцы, разрывая хрупкое сердце.

И в тот же миг мир погрузился в черноту.

Глава 104. Семь понедельников — пять и шесть

Шен открыл глаза. Волчара лизала его лицо, а грудная клетка разрывалась от боли, словно это его сердце вырвали и сделали это прямо сейчас.

Он поднялся с кровати, действуя автоматически. Его сильно трясло, а руки замерзли. Механически одевшись, он побрел прочь из черного замка, ни о чем не думая.

— Учитель? — Ал встретил его на пороге.

Шен сделал шаг к нему и в следующее мгновение стал падать, потеряв сознание. Главный герой тут же подхватил его, не дав рухнуть на землю, и завопил:

— Учитель! Учитель, что с вами?! Учитель!

Он осел вместе с ним на брусчатку, но затем подхватил на руки и перенес на лавочку. Ал осмотрелся по сторонам, не зная, что еще предпринять. Бежать за помощью? Остаться с ним, охраняя от неизвестной опасности? Учитель перед ним был белее снега, его тело дрожало, будто в лихорадке. Ал приложил ладонь к его лбу, проверяя температуру, но вроде бы жара не было.

Ал почти было решил отнести его на пик Молочных облаков, но ресницы Шена дрогнули, и он медленно открыл глаза.

— Учитель? — тут же склонился над ним Ал. — Как вы? Что с вами?

Парень заметил, что учитель хочет принять вертикальное положение, и помог ему сесть.

Шен замутненным взглядом смотрел перед собой, не было похоже, что он полностью пришел в себя. Он приложил руку к груди, словно мучаясь от боли.

— Учитель, у вас что-то болит? — вновь спросил Ал.

Он закусил губу, не зная, что еще ему сделать.

На площадь перед черным замком прилетел Муан. Он спрыгнул с меча и обеспокоенно воскликнул, увидев сидящего на лавочке Шена и застывшего перед ним ученика:

— Шен, с тобой все в порядке?

В тот же миг, услышав этот голос, Шен вскочил с лавки и бросился к нему. Он обхватил Муана руками и приложил ухо к его груди, пытаясь услышать удары сердца. А затем, все так же цепляясь за него, расплакался, словно ребенок.

Муан замер, оторопело разведя в стороны руки. Он чувствовал, как трясется тело Шена, содрогаясь от озноба и всхлипов. Не было смысла пытаться поговорить с ним сейчас. Тогда Муан обнял его и провел рукой по голове, шепча что-то успокаивающее.

Ал словно обратился статуей, наблюдая эту картину. Перед ним открылось то, чего он раньше не видел или не желал замечать: учитель, он… он… он любит этого человека? Он так отчаянно цепляется за него, словно весь его мир рухнет, если вдруг тот исчезнет.

Истерика Шена все не прекращалась, Муан чувствовал, что он залил слезами всю его верхнюю одежду. Он подхватил его на руки и понес в черный замок. Шен только чуть изменил хватку, продолжая что есть силы цепляться за него и плакать. Муан не хотел, чтобы такого хозяина Проклятого пика видел кто-то, кроме него.

Постепенно его слезы высохли, остались только всхлипы, но затем и они затихли. Шен чувствовал, что из-за слез у него разболелась голова, зато боль в груди, наконец, стала меньше. Человек рядом с ним был живой. Живой. Теплый. Ухо Шена все еще прижималось к его груди, и он слышал биение сильного сердца.

Наконец, Шен пришел в себя достаточно, чтобы вновь начать интересоваться окружающим миром. Одежда на груди Муана, в которую он упирался щекой, была влажной. Сильная рука обнимала за плечи, а вторая гладила по волосам. И еще: Шен сидел у него на коленях.

Шен вздрогнул, осознавая это положение. Муан, почувствовав, что он пришел в себя, перестал прижимать его так сильно и опустил руки.

Шен приподнял голову и посмотрел на его лицо. Ну, это было довольно смущающе, но ничего страшного, ведь завтра день начнется сначала.

Они сидели на диванчике в комнатке для чаепитий.

— Ты в порядке? — спросил Муан.

— А ты в порядке?

— Я? — Муан удивленно приподнял бровь, услышав этот вопрос. — Ну, моя одежда промокла.

— Ох, — вздохнул Шен, почувствовав приступ головной боли, — я все еще не могу ни о чем думать.

Он прикрыл глаза и положил голову на плечо Муану. Тот был бы сильно смущен таким положением вещей, если бы не чувствовал, что сердце Шена разрывается от боли в груди.

— Что такое? — спросил он, вновь проведя ладонью по его голове. — Что тебя так расстроило?

Шен ничего не ответил, только сильнее сжался в комок в его руках.

Шен проснулся в своей кровати. В первое мгновение он был совершенно сбит с толку и не мог понять, если день перемотался вновь, как он мог настолько незаметно умереть? Но затем он заметил движение рядом с собой и перевел взгляд. Муан стоял перед кроватью, держа в руках кружку, из которой поднимался пар.

— Тебе уже лучше? — спросил он. — Я заварил травяной чай.

Шен сел и взял в руки теплую кружку.

— Сколько времени я спал?

Он сделал глоток и почувствовал, как теплая жидкость разливается внутри тела, помогая согреться.

— Не так уж долго, солнце еще не зашло. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Произнеся это, Муан присел на кровать и положил руку ему на макушку, словно ободряя ребенка. Учитывая, как он разрыдался совсем недавно, не было удивительным, что мнение прославленного мечника о нем несколько изменилось. Ох, как удобно, что завтра день начнется сначала и не придется краснеть. Пользуясь этим положением, Шен позволил еще какое-то время себя поутешать. Затем он схватил руку, все еще лежащую на его макушке, и просто стал удерживать ее, рассматривая каждую деталь и водя пальцами. Кожа мечника казалась куда грубее и толще на вид его собственной.

Муан, наблюдая за его действиями, не на шутку обеспокоился. По непонятной причине Шен, похоже, сходил с ума.

— Я прилетел сегодня, потому что ощутил сильную боль в сердце. Что случилось этим утром?

После долгого молчания Шен произнес:

— Я боюсь, что завтра может случиться нечто непоправимое.

Муан молчал, ожидая продолжения.

— Похоже, у меня появилась серьезная мотивация стать сильнее, — внезапно улыбнулся Шен, переведя взгляд на него. — Самым сильным из всех.

В конце концов, разве до возвышения главного героя, Шен не был именно тем, кто противостоял демону-божеству секты Хладного пламени?

Но пока он еще не стал сильнейшим, надо бы поговорить с этой тварью, сперва выпроводив Муана. В третий раз наблюдать его смерть на своих глазах он был не намерен.

Муан, почему-то, совершенно отказывался уходить из черного замка. Как Шен его ни